«Удмуртия в период Первой мировой войны. 1914-1918 гг.»
С 2003 года Центральный государственный архив Удмуртской Республики совместно с Удмуртским институтом истории, языка и литературы УрО РАН ведет работу по подготовке сборника документов «Удмуртия в период Первой мировой войны. 1914-1918 гг.». Благодаря этому сотрудничеству в 2007г. должно появиться качественное научное издание, публикация которого будет осуществляется в рамках мероприятий, посвященных 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав Российского государства. Значительную часть документов, вошедших в рукопись сборника, представляют материалы Центрального государственного архива Удмуртской Республики. Сборник документов адресован широкому кругу читателей: ученым-историкам, краеведам, студентам и школьникам, а также всем, кто интересуется историей края.
Рукопись сборника документов состоит из четырех глав, достаточно полно освещающих различные стороны жизни Удмуртии в период Первой мировой войны.
В первой главе рукописи сборника представлены документы о мобилизации населения в армию. Так, например, список призванных из Лудошурской волости Глазовского уезда (1 августа 1914 г.) показывает количество семей в волости, оставшихся без трудоспособных работников и не способных самостоятельно закончить полевые работы в 1914 г. (ЦГА УР, ф. 113, оп. 1, д. 221, л. 102-105). Из донесения Глазовского уездного воинского начальника Глазовскому уездному исправнику (30 марта 1916 г.) следует, что набор ратников государственного ополчения проводился крайне медленно. 28 марта 1916 г., например, на сборный пункт ратников ополчения должно было явиться 549 человек, тогда как прибыло всего 152, 29 марта 1916 г. предполагалось собрать 923 ополченца, а явились - 438. (ЦГА УР, ф. 113, оп. 1, д. 233, л. 56). Среди наших земляков достаточно было и добровольцев, о чем, например, свидетельствует прошение милиционера Сарапульской городской милиции М.С. Чикурова начальнику Сарапульской городской милиции об увольнении в связи с желанием защищать Отечество и веру православную (12 апреля 1917г.). (ЦГА УР, ф. 332, оп. 1, д. 1, л. 175).
В этой же главе рукописи сборника представлены документы, отражающие настроение населения и его отношение к войне. Основной комплекс этих документов составляют материалы военно-цензурных органов, просматривавших корреспонденцию с театра военных действий. Так, например, из рапорта военного цензора Ижевского завода П.Ф.Саларева в местный военно-цензурный комитет при штабе Казанского военного округа (6 декабря 1914г.) следует, что в начале войны письма патриотического содержания составляли 63 % общего количества корреспонденции, в то время как письма с пожеланиями скорейшего окончания войны - 27 %. (ЦГА УР, ф.255, оп.1, д. 1, л.119-119об.). Показывают документы и отношения, которые складывались между солдатами и офицерами русской армии. Так, например, из письма солдата действующей армии Е.Н.Тихоновой о ситуации на фронте (июнь-июль 1916 г.) видно, что «офицеры не нахвалятся нашими солдатами, равно и солдаты хвалят офицеров и берегут их пуще всего». (ЦГА УР, ф.255, оп.1, д. 6, л.50-50об.). В письме нижнего чина 5-го саперного батальона Егорова содержатся интересные сведения о совместной встрече Нового 1915 года воинов обеих враждующих сторон: «В новый год вылезают на окоп штук 16 немцев; вылезают и наших 8 человек и немцы зовут наших к себе. Пошли… 5 человек вернулись пьяными, но дошли… 1 приполз на четвереньках пьяный же, а двое вернулись только на другой день утром, проспавшись…». (ЦГА УР, ф. 225, оп. 1, д. 1, л. 187об.). Имеются и документы, показывающие озабоченность участников войны надвигающейся революцией. Так, например, в письме врача 45-й пехотной дивизии Тихонова своей жене (январь 1915г.), имеются строки следующего содержания: «Говорят, что в России опять поднимает голову эта ненавистная мне гидра - революция. Революция в настоящее время очень и очень несвоевременна, т.к. она погубит всю Россию и всю нашу армию…». (ЦГА УР, ф.255, оп.1, д. 1, л.196-196об.). Представленные в первой главе документы отражают также быт участников войны, положение русских военнопленных, последствия применения химического оружия и другие аспекты «военной жизни».
Во второй главе рукописи сборника представлены документы, освещающие экономическое положение Удмуртии, а также вклад промышленности и сельского хозяйства края в снаряжение и вооружение русской армии и снабжение её продуктами. Согласно, например, обзору Вятского губернского статистического комитета о состоянии фабрично-заводской промышленности губернии за 1914 г. (начало 1915 г.), недостаток рабочих рук на предприятиях фабрично-заводской промышленности компенсировался увеличением доли труда подростков (на 36 %) и женщин (на 19 %). (ГАКО, ф.574, оп.2, д.4514, л.17-20, 120-138). Циркуляр Вятского губернского военно-промышленного комитета земским и городским управам Вятской губернии о представлении сведений о наличии на территории губернии помещений, для заводов, эвакуированных из западных районов России (27 августа 1915 г.) и сведения Глазовской уездной земской управы в Вятский губернский военно-промышленный комитет о свободных помещениях, могущих быть использованными для размещения в них заводов и предприятий, эвакуированных из западных районов России (не ранее ноября 1915 г.) раскрывают ещё одну страницу истории промышленности края. (ЦГА УР, ф.5, оп.1, д. 144, л.3, 66-70). Ведомости начальника Ижевских оружейного и сталеделательного заводов и начальника Камско-Воткинского горного округа о производительности заводов за 1916 г. (3 и 17 марта 1917 г.) показывают перечень изделий и объемы изготовляемой продукции на двух крупных казенных заводах Удмуртии. (ГАКО, ф. 574, оп. 2, д. 4550, л. 21, 46-47).
Снабжение русской армии продуктами в сложных экономических условиях военного времени являлось достаточно сложной задачей, бремя которой ложилось на все население края. Согласно, например, циркуляру уполномоченного председателя особого совещания вице-губернатора Вятской губернии П. Кандидова земским начальникам губернии (20 августа 1916 г.) с августа месяца 1916 г. в Вятской губернии была введена карточная система распределения сахара среди населения губернии. (ЦГА УР, ф.93, оп.1, д. 239, л. 69-69об). В соответствии с телеграммой министра земледелия Шингарева городскому голове г. Глазова (8 марта 1917г.) предписывалось бережно расходовать пшеничную муку и обсудить на заседании продовольственного комитета города вопрос о запрете выпечки для продажи сдобных булок, калачей, пряников, пирогов, тортов, пирожных и всякого рода печенья из сдобного и сладкого теста. (ЦГА УР, ф.283, оп.1, д. 1, л.197-197об.). В этих условиях актуальной была и борьба с «кумышковарением», в технологии производства которой использовались зерновые культуры. (Кама. 5 января 1918г.). Тяжесть ситуации ещё более усугублялась в неурожайные годы. В результате, задача снабжения армии продовольствием отходила на второй план. Так, заседание Понинского волостного продовольственного комитета (10 декабря 1917 г.) приняло решение: «от поставки хлеба для армии отказать». (ЦГА УР, ф.153, оп.1, д. 3, л.28об.).
Документы третьей главы рукописи сборника рассказывают о социальном положении рабочих, крестьян, служащих Удмуртии, военнопленных и беженцев на территории края. Согласно, например, прошению служащих Воткинского завода горному начальнику Камско-Воткинского горного округа об увеличении надбавочных сумм к заработку (20 января 1916 г.), по подсчетам экономистов продукты в России в связи с войной «вздорожали в среднем на 110 %», тогда как надбавочные суммы заработка были увеличены на 20 %. (ЦГА УР, ф.212, оп.1, д.11183, л.1.). Как следует из объявления горного начальника Воткинского завода Г.И.Бострема (июль 1916 г.), рабочим Воткинского завода с 1 июля 1916 г. разрешено было делать прибавки к заработку на время войны в зависимости от месячного заработка: зарабатывавшим до 40 рублей - 35 %, до 50 рублей - 30 %, до 60 рублей - 25 %, до 80 рублей - 20 %, до 100 рублей - 15 %, до 120 рублей - 10 %, свыше 120 рублей - 5 % (ЦГА УР, ф.212, оп.1, д.11146, л.228.). Однако, несмотря на принимаемые меры, экономическое положение рабочих нередко становилось источником забастовок на предприятиях фабрично-заводской промышленности, что видно, например, из донесения помощника начальника Вятского губернского жандармского управления в Сарапульском, Елабужском и Малмыжском уездах Добромыслова в Вятское губернское жандармское управление о забастовке рабочих механического цеха Воткинского завода (23 января 1917г.) (ГАКО, ф.714, оп.1, д.1751, л.1.).
Увеличение производительности промышленных заведений края и, в первую очередь, крупных казенных заводов Удмуртии требовало увеличения топливных ресурсов. Данная задача решалась привлечением крестьянства к принудительным работам по заготовке дров. Из журнала Сарапульской реквизиционной комиссии о контингенте лиц, работающих на принудительных работах по вырубке и возке дров для Ижевских заводов (15 марта 1916 г.) следует, что бывали случаи, когда на эти работы порой за 180 верст приходили «старики, женщины даже с детьми, малолетки и девушки лет 14-16». Этот же документ дает представление и об условиях, в которых приходилось работать крестьянам. Получив наряд на рубку леса, крестьяне для отдыха должны были строить «чадовки», но многие из них отказывались от строительства и за неимением помещения нередко вынуждены были ночевать под открытым небом. (ЦГА УР, ф.111, оп.1, д.243, л.130-130об.). Ещё более тяжелым, как свидетельствуют документы, было социальное беженцев на территории края.
Документы четвертой главы рукописи сборника повествуют об оказании материальной и финансовой помощи фронту и семьям военнослужащих и организации здравоохранения в период Первой мировой войны. Обращение Глазовского местного комитета Российского общества Красного Креста к населению жертвовать в пользу воинов и их семей (2 августа 1914 г.), Донесение земского начальника 12-го участка Сарапульского уезда Сарапульскому уездному съезду об организованных кружках в помощь Комитету Российского общества Красного Креста (12 сентября 1914 г.), Обзор деятельности Глазовского [уездного] земства Вятской губернии за 1914 г. (1915 г.) и другие документы показывают, что население края с сочувствием и участием относилось к делу оказания помощи фронту и семьям военнослужащих. Список раненных нижних чинов по Ягошурской волости Глазовского уезда (12 мая 1915 г.), Циркуляр Вятского губернатора земским начальникам [Глазовского уезда] об условиях снабжения увечных воинских чинов протезами (2 июня 1915 г.), Ведомость о больных, лечившихся стационарно и амбулаторно в Ижевской земской больнице Сарапульского уезда в июле 1915 г. ([август] 1915 г.) и другие документы свидетельствуют о перечне и тяжести заболеваний военнослужащих и оказании им медицинской помощи.
Таким предстает перед нами обзор сборника документов «Удмуртия в период Первой мировой войны. 1914-1918 гг.». Всего в издание войдет более 200 документов. Составители сборника - сотрудники Центрального государственного архива Удмуртской Республики и Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН стремились полно и объективно раскрыть страницу истории края, связанную с этой войной.
Зам. начальника отдела
информацинно-поисковых систем ЦГА УР
В.П.Напольских
